ИНФОРМАЦИОННЫЙ ЦЕНТР 
альманах "Живая Арктика"


КОГДА ПРОСНЕТСЯ ИЛЬИЧ?

(Сказка, записанная Родионом Акульшиным в одной из деревень Вятской губернии в 1925 году)

Вот сидит один раз Ленин у себя в комнате после обеда и разные книжки и газеты почитывает. Только в какую газету ни заглянет, какую книжку ни раскроет, все про себя чтение находит: "Дескать, что нам перед Антантой страшиться, что перед Америкой бояться, когда у нас есть Владимир Ильич Ленин".

Чудно стало Ленину. Встал он со стула венского, походил по комнате и говорит сам себе: "Ладно, так и сделаю".

А после того посылает своего посыльного к главному советскому доктору. Приходит доктор, а Ленин ему и говорит:

– Можешь сделать так, чтобы я умер, только не совсем, а так, для виду?

– Могу, Владимир Ильич. Только зачем же это?

– А так, – говорит, – хочу испытать, как без меня дела пойдут. Чтой-то все на меня сваливают, во всяком деле мной загораживаются.

– Что ж, – отвечает доктор, – это можно. Положим тебя не в могилу, а в такую комнату просторную, а для прилику стеклом накроем, чтобы пальцем никто не тыкал, а то затычут.

– Только вот что, доктор, чтобы это было в пребольшом промежду нас секрете. Ты будешь знать, я, да еще Надежде Константиновне скажем.

И скоро объявили всему народу, что Ленин умер.

Народ заохал, застонал, коммунисты тоже не выдержали – в слезы. Все думают, сердцем трепыхаются: что теперь делать будем? Того и гляди, англичане с французами присунутся.

А самый старший – Калинин – уговаривает:

– Что же поделаешь... Это не в нашей власти... Каждому свое, а слезами горю, не поможешь. Поплакали малость, ну и ладно, за дело надо браться.

Положили Ленина в амбаришко, Мавзолей называется, и стражу у дверей приставили. Проходит день, два, неделя, месяц – надоело Ленину лежать под стеклом.

Вот один раз ночью выходит он потихоньку задней дверью от Мавзолея и прямо в Кремль, в главный дворец, где всякие заседания комиссарские.

В дверях его пропустили, потому в кармане у него пропуск бессрочный лежал, а шапку он надвинул пониже, чтобы не
узнали.

Приходит тут Ленин, а заседания уже все закончились, и служители полы подметают.

Ленин спрашивает:

– Кончилось?

– Кончилось.

– Не знаете, о чем говорили?

– Да о разном... Слышь, англичане и мериканцы с нами хотят подружиться, а там еще какие-то державы. Мы ведь в щелку слухали, краем уха... но много чего не поняли.

– Так-так... А про Ленина не поминали?

– Как же! Поминали... Вот, – говорят, – Ленин помер, зато коммунистов-то чуть не в два раза больше стало. Теперь только пикни Антанта.

– А она не пищит?

– Да покуда, в час молвить, не слыхать.

– Так-так, – поддакнул Ленин и простился со служителями.

Пришел он в Мавзолей, лег под стекло, думает: "А ведь ничего, работают и без меня. Ладно. Проверю еще кое-где... Завтра к рабочим на завод схожу".

На другую ночь отправился Ленин на завод. Там его тоже не задержали, прямо в машинную часть провели. Ночью народу на заводе мало, только-только чтобы пары не затухали; держат машиниста, смазчика да кочегара, сторожей еще, чтобы шпионы чего не посудобили.

"Хватит и этих, – думает Ленин, – мне ведь не митинги разводить, только поспросить кой о чем".

– Здравствуйте, товарищи!

– Здравствуй!

– Ну и как?

– Да ничего... Сходственно.

– Беспартийные?

– До смерти Ленина в беспартийных ходили, а теперь в коммунистах. Ленинцы.

Ленину это по сердцу маслом.

– А в работе задержки нет? А товаров много выпускаете?

И начал, и начал он их вопросами донимать.

– Да скоро с мирным временем сравняемся.

– Ну работайте, работайте, в час добрый. А пока прощевайте.

"Тут ладно, – думает Ленин по дороге в Мавзолей, – теперь только мужиков проведать, узнать про их житье-бытье".

На третью ночь Ленин встал раньше: ведь дойти до станции, да дорога, да еще от глухой станции до деревни пешком идти придется.

В деревню он поехал в какую похуже, чтобы наглядней было. В одной избушке огонек светился. Пошел Ленин.

– Можно отдохнуть у вас?

– Заходи.

Входит Ленин и диву дается. Икон нет. Красные плакаты везде. Портреты. Ленин нарочито спрашивает:

– Вы что же, некрещеные?

– Мы, товарищ, в гражданах состоим, а в нашем доме читальня, а это вот уголок Ленина.

"И тут помнят меня", – думает Ленин.

– Ну а как житье-то мужицкое?

– Да не так, чтобы уж очень, а все-таки вроде как налаживается. Теперь, слышно, к деревне не задом, а лицом повернулись. Ленин-то давно про смычку говорил своим коммунистам, ну вот теперь, видно, задумали сомкнуться. Давно бы пора.

Вышел Ленин из избы радостный, в Мавзолей лег успокоенный, спит вот уже много дней после своих странствований.

Теперь уже, наверно, не скоро проснется.



Рекламные ссылки: